Читать журнал в красочном оформлении и скачать PDF номера можно здесь:

зелёное утро

Владемир Девятов

рассказы

МОЯ ДУША

Тишина танцующих мыслей заполняла его сознание. Вились, цеплялись формы, перетекали одна в другую. Откуда они приходят? Кто-то шлёт это в моё сознание. Он догадывался, что я слежу за ним.
1
Он сидит за компьютером в тёмной комнате. Пишет, стучит клавишами послания в цифровой мир, которого нет. Я знаю. Он почти всегда молчит. Я говорю с ним. Слышит ли он? Он редко когда отвечает. Мы многим бы могли поделиться друг с другом, если бы он умел слушать. Я улыбаюсь. Его лицо серьёзно. Он берёт стакан и пьет напиток, смотрит на записанное. Странный он человек. Хотя человек ли? Он много сомневается. Это хорошо. Он хотел бы, но не может. Есть я. Пока этого достаточно. Почему он никогда не говорит со мной? Сколько мы уже вместе, а он все молчит. Мы вместе завтракаем, пьём чай и молчим. Идёт по своим делам. Странно это всё. Вроде бы мы должны общаться, но он молчит. Так надо. Я улыбаюсь, но он как будто не видит моей улыбки.
16
Я вырос в общежитии. Нормальное такое место. Люди. Все под одной крышей. Есть ссоры и примирения. Большая семья. У меня была подруга голубого детства – рыжеволосая Настя. Смешная девчонка. Она жила на одном со мной этаже. Мы иногда катались на велосипедах по коридору между квартирами. Она заливисто смеялась и очень мило улыбалась. Я наверно любил ее, совсем по-детски, но любил. Я её помню. Это важно. В детский сад мы с мамой ездили на троллейбусе. Я только и помню что этот троллейбус и двух моих воспитательниц. Одна была теплая и мягкая, как мама, а вторая строгая и серьезная, в очках. Таких больших очках. Вот и все воспоминания о детском саде. Я помню, как прощался с Настей. И тогда я знал, что больше её уже не увижу никогда. Я помню дорогу. Асфальт и тротуар. Моя мама. Её мама. И мы смотрим друг на друга. Она тоже наверно поняла. Мы слишком серьёзно смотрели друг другу в глаза. И поняли. Было обидно и запомнилось. Представить трудно, шесть и пять лет. Так серьезно. Потом я потерялся. Мы шли с папой к нашей новой квартире. Я психанул, папа тоже. Он ушёл вперед, а я потерялся. В незнакомом районе города. Один. Я вспомнил, что недалеко живёт моя двоюродная прабабушка. Вроде тут. Я вышел все-таки к её дому за большим универсамом с большой зелёной буквой “У”. Бабушка сидела на скамеечке и что-то обсуждала с другими старушками. Она увидела меня, удивилась, обрадовалась, спросила, где мои родители. Я ответил, что один. Она испугалась. Позвонила маме. Ох, и влетело потом папе, а меня все хвалили за смышлёность.
333
Он сидит и пишет. У него девушка в другом городе. Я скучаю. Она уехала из-за родителей. Они деспотичны. Люди. Родителей не выбирают. Тяжко конечно, но она сильная. Она молодец. Ему кажется, что она хочет бросить его, но так чтобы он это сказал. Ему обидно. Он не знает, что делать. Но это ничего, всё будет хорошо. Он слушает музыку. Ему нравиться. Он раскачивается в такт ей. Смешно выглядит человек в наушниках, раскачивающийся в тишине. Я улыбаюсь. Завтра другой день. Снова чай в тишине и дела.
Кто в ответе за него? Видно я. Но он молчит. Я много о нём знаю. Он скрытный. Такое ощущение, что он боится людей. Наверно обжигался о них. В его глазах грусть. Он очень сильно тоскует по чему-то. А о чём — знаю. Мне грустно вместе с ним. Его глаза слишком печальны, даже колючи временами. Мы не часто смотрим друг другу в глаза. Контакта не получается. Но это ничего, все будет. Он заговорит скоро. Время близится. Скоро он поймет, что дальше молчать уже нельзя, надо говорить. Он уже начинает, но пока не напрямую со мной. Мне обидно, но я радуюсь.
4
Я помню один яркий момент. Мы с дедом моим были на нашей даче под Тверью. Я с пацанами играл в футбол на поле за кооперативными участками. На другой стороне поля была деревня со старой полуразрушенной церковью. Там и играли. Было уже около четырех дня. Солнце уже скрылось за тучами. За деревней небо темнело грозовыми облаками. Я глянул туда и закричал ребятам: ” Смотрите, там стена!”, – и указал рукой в направлении тёмной тучи. Вдалеке за деревней была полоска леса, и оттуда шёл дождь, шёл ровной стеной прямо на нас. Это можно было видеть, и это завораживало меня. Ребята как-то быстро собрались и побежали по домам, надеясь успеть до того, как дождь дойдет до поля. Я остался.
Я стоял, раскинув руки, и смотрел на стену. Она была всё ближе. Плотная и почти осязаемая стена воды. Вот церковь скрылась за ней. Дождь шёл по деревне. Вышел на поле. Встал напротив меня. Посмотрел. И рванул вперед. Никогда не забуду. Я стоял, раскинув руки, и смотрел как стена воды всё ближе и ближе. Когда первые капли ударили меня по лицу, я задрал голову и засмеялся. Стена накрыла меня. Я смеялся как бешеный. Сверкнула молния, ударил гром, заглушил мой смех. И я увидел… Видение было коротким, но чётким, как предметы очерчивает всплеск молнии за окном. В комнате темно, ты сидишь за столом и смотришь, как капли бегут струйками по стеклу. Ждёшь. Хочешь запомнить. И тут раз. Все вспыхивает лунным, ярким светом. Секунда. Всё темно. Вторая, третья, четвертая, пятая. И небо разрывает грохотом. Иногда даже дребезжат незакрепленные стекла в рамах. Таким было то, что я увидел. Ярким, быстрым, моментальным.
555
Он все пишет. Я читаю из-за его плеча. Интересно. Чего-то не хватает, но интересно. Почему же он таким стал? Я знаю. Ясно вижу. Мне грустно, что и он не может догадаться. Это просто. Может, он себе много шторок на глаза поставил? Может быть. Он всё молчит. Выпил напиток. Будто в коконе он сидит, нахохлившись, как мокрый воробей в пасмурный день. Он прячется в нём от кого-то. Ему надо прятаться, иначе его найдут. Я улыбаюсь. Он боится. Я хочу его подбодрить, тянусь к нему, зову его. Он смотрит под стул, будто кого-то увидел краем глаза, но это только подстилка на сидение. Ему показалось. Он будто все время что-то видит. Смотрит вдаль невидящими глазами. Застывает и смотрит. Что-то думает. Я знаю. Хочу, чтобы он поделился. Ему это надо. Я вижу по глазам, по тоске в них. Мне грустно. Когда-нибудь он со мной заговорит, и наша беседа станет совсем другой, осмысленной, ясной. Это будет. Все изменится. Это я знаю. Он морщится. Переключает музыку. Снова пишет. Скоро пойдет спать, я тоже. Завтра утро, чашка кофе, новости, дела. Он смотрит в окно. На дом за двором. Там горит одинокое окно. Ему грустно. Я чувствую. Певец поет, чтобы ты не плакал, нет, нет, не плакал. Он смотрит в зеркало за полками серванта. Лицо грустное. Я плачу. Почему? Знаю. Сколько времени пройдёт до того, как он поймет? Все течёт, все изменяется. Всё изменится. Он пишет. Пролил напиток на шорты. Досадно перебирает губами. Да, всякое бывает. Я улыбаюсь. Он чем-то напоминает меня. Это хорошо. Мне приятно. Где его мысли? Замечал ли он то, что мы похожи? Может быть. Он собирается спать. Мне тоже пора. Завтра дела. Он смотрит за окно. Там темно. Вздыхает. Смотрит на часы. Рано вставать. Я знаю, он завтра будет общаться и записывать. Он что-то решил. Я знаю. Чудной он. Он смешно подстригся недавно. Чёлка короткая, стоит торчком. Сзади волосы длинные. Он может делать хвост из них. Странно, но мне нравиться. Его лицо как на ладони. Лицо не скрыто за шторами волос. Он виден весь. Ему это наверно непривычно, но человек притирается ко всему. Потом обрастет. Будет стричься месяца через полтора. Я был с ним в парикмахерской. Дал даже кое-какие советы мастеру. Ему это поможет. Чаще придётся улыбаться. У него хорошая улыбка и он делится ей с другими очень скупо как-то. Но иногда он забывается и улыбается много. Потом его сковывает молчание, он смотрит куда-то далеко и перестаёт улыбаться. Сам себе на уме. Ему интересно, что о нём думают другие и его пугают такие мысли. Он встает, включает какие-то программки, чтобы качать фильмы. Он любит кино. Смотрит его залпам — полиглот. Почти всё подряд. Идёт в туалет. Отжимается тридцать раз. Выключает свет, раздевается донага и ложиться на кровать. Спит он на спине. Иногда сворачивается калачиком в позу зародыша. В такие ночи ему наверно страшно и неудобно быть сильным и спать на спине. Смотрит в темноту. Закрывает глаза и в медитации засыпает. А потом будет утро и дела.
6
Мир свалился ему на плечи. Он тащится с ним вперед, пытается куда-то его принести. Это глупо, создавать иллюзии. Зачем мучеником провозглашаться, только для самого себя. Может ему так легче. Простота скрывается от него за ворохом мира. Он видит его, но и тащит на себе. Ведь он там. Я это чувствую. Он странен, в своем желании всё описать. Все равно не получится. И он наверняка это знает. Упрям. Я стараюсь. Он получит то, что ищет. Я помогаю. Сегодня ночь, а завтра утро. Утро всегда наступает. Будет день. Он знает, потому и продолжает. Может день уже тут, а он не видит. Когда-нибудь он поднимет глаза от пыльной дороги, сбросив Мир и посмотрев на него и войдя в него, как его часть. Я знаю когда. Это будет хорошо и он увидит это.
7
Первые шаги ребенка не запоминаемы им, но родители помнят и это почему-то важно для них. Очень важно. А ребёнку все равно. Я не помню своего первого шага. Никто не помнит. Сейчас я прохожу многомиллиардный свой шаг и он не отличается от остальных. Другие, они видят. Смотрят внимательно, как ты идёшь. Им важен каждый твой шаг. А ты просто шагаешь по улице. Идёшь, куда глаза глядят. Вот такой ты. Сам решаешь куда идти. Давно я сделал один такой шаг и запомнил его. А может, и не я сделал. Я увидел и пошёл.
8
Огромный шар вращался в тёмном пространстве, огненные сполохи были на нём. Он светился красно-жёлтым светом в побисерёной звёздами черноте. Огненный и величественный. Окружающая пустота переливалась от ярких красок шара. Пугающе и странно. Я видел это. Я смотрел и проникался. Мне не было страшно даже, когда я понял, что я вижу. Я смотрел. Я просто понимал. Странное ощущение. Капли дождя били по запрокинутому в небо лицу, по расставленным рукам, а я видел. Секундная вспышка молнии. Даже того короче. Но я запомнил. Помню до сих пор. Это была Земля. Огненная Земля в черноте космоса. И там были мы. Все мы. И с нами что-то было. Что-то случилось. Закономерный итог бездействия, апатии всех там, на Земле. А я смотрел. Очень мало. И очень много. Я стоял на поле. Шёл дождь. Уже вокруг меня. Я посмотрел на дачи. Мне показалось или я действительно увидел, как парнишка, что играл со мной в футбол тут, бежит по улице к своему дому. Я чётко видел, как-то немного сверху – его бегущего среди домов. Но не мог. Его дачи ну никак не видно с поля. Это было странно, и я даже не успел задуматься, что странно. Я просто пошёл к своему дому. Медленно, спокойно, под дождём.
9
Много странного. Мало понятного. Всё пытаются объяснить. Пора. Он грустит. Постоянно. Сейчас ночь в его глазах. Он уже видит утро. Я помню. Орнаментом складывались буквы, выводили свой танец, он любовался. Нестройные ряды складывались в цепочки. Он забавлялся. Все еще дети. Надоест объяснять, познавать, начнем жить. Он тоже. Я знаю. Вот он идёт по улице. Ему шагают навстречу. Он смотрит. Глаза видят глаза. Мимолетно. Раз и нету. Было. Идёт дальше. Зацепился мыслями за что-то. Смотрит в землю. Поднимает взгляд. Ещё раз. Видит глаза. Что-то замечает. Он думает. А человек уже прошёл. Он думает о нём. Фантазирует возможно. Что человека заботит. А может быть и видит это. Я знаю правду. Иду рядом. Он все не хочет меня замечать, разговаривать. Он выбирает. Я молчу. Общается вскользь с кем-то. Много раз говорил с людьми. О чём-то, он думает не столь важном. Я знаю. Прочитает, будет помнить. Слетает с ума. Путается. Снова находит дорогу. Я помогаю. Ему чем-то это все нравится. Предполагаю чем. Он хочет со мной поговорить. Я чувствую. Может быть об этом…
01
Я иду в первый класс. Родители шутят между собой. Первый раз в первый класс. Это так всегда. Я не помню. Спросишь кого: – А какой я тогда был? Скажут, что красивый такой и взрослый, первоклассник. Сейчас уже никто и не вспомнит. Я тоже не смогу. Но говорят, что красивый и взрослый. Так надо говорить. Но почему? Я учился в школе. Ездил на дачу. Помню моменты. Один, другой. Калейдоскоп образов. Это моя школа. Люди окружали меня. Одноклассники. Светло было и весело. Было целиком. От секунды к секунде. Утро, школа, домой, спать. Игры с друзьями. Всевозможные развлечения придумывали себе. Лазили на крыши всего подряд, признавались девчонкам в любви. Они смеялись и не знали что ответить. Все было в первый раз. Я спорил с учителями иногда. Больше всего любил дискуссии на истории и философии, мне нравились эти учителя. Математичка – строгая. Всё как надо. Я был анархистом. Не хотел власти. Смешной. Доказывал что-то. Хороший, в общем, был мальчик. Кто-нибудь придёт домой и обязательно спросит: Ну что, хорошо учишься? Я улыбался и говорил, что хорошо. Многое не помню. Помню ощущение. Вот я был такой-то. Это вызывает ностальгию. Ощущение. Я был такой-то. А какой? Ну, вот же оно, моё ощущение. И все, больше ничего не надо. Этого достаточно.
11
Он посмотрел мне глаза в глаза. Станцуем буги? Он улетел. Исчез из виду. Пропал. Что делать? Я не знаю. В один день меня не оказалось рядом. Он потерялся. А может потерялся я? Я искал. Не находил. Дни текли. Я где-то был. Я наблюдал за миром. Ходил и смотрел. Запоминал. Искал его. Один раз мы встретились случайно. Он смотрел исподлобья на меня. Глаза туманны. Где он был? Я понял. Он смотрел долго, упорно, как будто чего-то ждал от меня. Ему стыдно, наверное, что не предупредил, исчез. Я не знал что делать. Он тут. Стоит и смотрит на меня. Я укорился. Я посмотрел в его глаза сочувственно. Но промолчал. Он повернулся и ушел. Я стоял и не помнил. Обида была во мне. И совесть. Прости меня. Но он ушёл.
13
В тот первый день я встретился с друзьями. В тот день границы стерлись. Я попал в мир. Другой. Пугающий, неясный, переливающийся. Я увидел его там. Он странно двигался. Я тоже наверно. Он взбудоражен был. Я спокоен. Я смотрел на него. Меняется, переливается лицо. Движения как вода, текут одно за другим. Ночь. Полная луна. Он задумчив. Импульсивен. Смотрит на луну. Она на шесте. Мы идём вокруг этой палки с набалдашником -луной. Мы тени в мире теней. Танец буги. Он взобрался на дерево, быстро, как кошка. Я был уже выше. Он о чём-то думал, смотря с дерева на луну. Его окликнули. Удивились, как он туда так быстро забрался. Сказали, чтобы слезал. Я не расшибусь. Всё будет хорошо. Странные образы. Дорога к морю. Бензиновое море. Пасмурное утро. Мы смотрим на воду. Волны. Ветер. Серость неба. Он встал на камень у кромки воды. Раскинул руки. Он почувствовал море. Он изменился. Море забрало его. Он растворился в нём. Он исчез. Волны бились о камень. На песке были наши следы. Обратно, от моря шли только мои. Наставший тогда день был долгим. И я был один. Мне чего-то не хватало. Что-то ускользнуло от меня.
00
Обрывки воспоминаний, осколки мыслей. Я смотрю на него. Вспоминаю. Да, было какое-то время. Было что-то в этом. Пустой центр. Сюжеты вокруг него. Все одинаково и по-разному. Скользящий человек. Боязнь. Апатия. Одиночество. Но суть не тут. Не там, не в той глубине. Он не нашёл. Он вернулся. Другой. Он знал, что скрывается там. Он нашёл центр. Нашёл это отсутствующий центр. Удивился. Тут нет ничего. Только процесс вокруг. Ему нужен — реальный, настоящий, а не иллюзии одна на другой. Он строил их упорно, как каменщик. Ему нужна была защита. Он был гол. Эти иллюзии спасли его от гибели, но и только. Иначе бы его забрали без остатка. Он защитился. Он смог.
11
Всегда приходит время убирать шторы на окнах. Приходит момент, когда они уже не нужны. Он это понимает. Я радуюсь. Он говорит со мной. По-своему пытается понять. Начинает видеть. Мы многое не знаем. Но пытаемся понять. Я знаю. Он близко, близко. Смотрит вокруг. С опаской. Иллюзии еще сильны в нём. Но он старается. Убирает кирпичик за кирпичиком свои стены. Теперь они ему больше не нужны. Он делал их упорно и тщательно. Ему конечно сложно. Я помогаю. Я стараюсь.
Какие идеи верны? Может быть все. Я знаю. Он спрашивает. Теперь моя очередь немного помолчать. Понимание приходит. Происходит необычное. Он танцует. Внутри. Снаружи мало видно. Но скоро будет. Я знаю. Все-таки необыкновенный он человек. Может быть, и нет. Он думает, что не человек. Все может быть. Мы говорим. Он старается. Я понимаю. Время тикает вперёд. Время неуловимо, пока ты не сможешь его видеть. Я знаю, ты тоже. Ищешь. Я помогаю ему. У тебя тоже есть. Не думай о том, что что-то может исчезнуть. Что-то обязательно появится. Он начинает это понимать. Все к чему-то приходят. Он шагает вперед. Мир иллюзий сползает с него, он идёт в настоящий. Это неизбежно. Это так.
666
Тронь водную гладь. Пойдут круги. Их никак не остановить. Не повернуть вспять. Что-то будет. А что? Никто не знает. Но мы догадываемся. Мы помним. Видения — это только видения. Ты видишь их. Он помнит. Я тоже. Центральные направления его теперь. Он идёт. Он меняется. Он тут. Я вместе с ним иду вперед. Неуловимые движения вокруг. Ты знаешь это. Я тоже. Никто не сидит навечно. Он уйдёт, и я буду рад. Я пойду своей дорогой, той, что вижу. Я смогу пройти до самого конца, чтобы начать снова. Другой путь. Это стоит того. Мне это нужно. Хотя, нет, не так. Это зачем-то нужно. Я знаю зачем. Не скажу. Скажу потом, когда придёт момент.
999
Около нашей дачи стояла берёза. Её верхушка была вровень с крышей нашего дома. Она была тонкой и раскачивалась от сильного ветра. Листья трепетали. Готовы были слететь. Я полез наверх. Я не думал о чём-то конкретно. Я просто цеплялся руками за ветки, переставлял ноги. Все выше и выше. Я забрался на самый верх. На самую макушку. Я раскачивался на ветру. Я смотрел вдаль, на поле, на крыши других дач, на другой берег реки. Волосы мои развевались. Лицо холодило. Надо мной было небо. Серые тучи. Солнце мелькало иногда из-за них. В тот момент мне ничего не было нужно. Я был счастлив.
Вот так несколько строк о моменте счастья. А сам это момент бесконечен в моей памяти. Хороший момент. Мне нравится. Сколько разных моментов храню я у себя? Много. Огромное множество. Яркие, сочные. Калейдоскоп воспоминаний. Нет в нём времени. Есть я в разном возрасте. Но это не имеет значения. Время не властно над ними. Оно не нужно тут. Мне радостно это помнить. Моменты жизни. Моменты счастья. Моменты радости. Есть другие, не такие. Грустные. Они тоже нужны. Необходимы. Просто надо по-другому относиться к ним. Познать язык жизни и выстроить узор. Мозаику его жизни. Увидеть связь. Он старается это принять. Он понимает. Осталось немногое. Последние его шаги. Мои первые. Я запомню это. Он тоже. Другой путь. С открытыми глазами.
* * *

ОРНАМЕНТ ИСКАНИЙ

Кто-то прячется за другими, кто-то за идеями, кто-то за проблемами и их решением, кто-то выдумывает, кто-то уходит. Миры, где можно спрятаться бесконечны и разнообразны. Все тут – на Земле. Проходят тысячелетия и ничего не меняется. Остаются те же законы и правила. Искажение реальности возможно, но неизбежно. Теория уже все определила, практика хромает. Мимикрия человека ушла далеко вперед его будущего. Мы готовы ко всему. Что бы не произошло мы готовы. Нас натаскали за тысячи лет эволюции быть готовыми ко всему. Мы можем объяснить все. Мы можем увидеть все, что есть и чего нет. Мы всесильны. Одно кончается, другое начинается. Мы в процессе. Вечном, конечном процессе. Мы такие. Мы много знаем и умеем. Разрывает нас только одно. На какие-то части, фрагменты. Пусть и цельные мы, но нас рвет на куски. Один там, другой тут или везде одновременно. Делимся, собираемся внутри. Конструктор целостного.
Куча эмоций, чувств, переживаний, стремлений. Наивная, фанатичная и четкая вера. Задаем вопросы вечности, находим ответ, неудовлетворяемся, переспрашиваем, ухмыляемся и уходим. Зачем теперь тут? Все и так знаем, потому и уходим, туда куда не знают остальные. Их заботит, они встревожены. Строят баррикады. Чтобы остались как можно дольше. Мир Пауков. Сидим в сетях своих, чужих, информационных, энергетических. Чтобы остались подольше. Наращивание проблем. Совесть ищет ответы, хочет помочь, потому и остаемся. Чтобы быть полезными для других? За спасибо готовы отдать жизнь. Мы хорошие и хотим в это верить. Да, это так. Мы такие. Мы другие. Они тоже. Один пред другим. Такие разные, вместе цельные. Все. Поголовно. Приходят новые, мы рады. Они тоже захотели быть тут. Мы стараемся чтобы они были подольше. Мы теперь другие.
Свобода кроется в одиночестве. Нельзя быть свободным от всего. Иначе – грусть. Мы не одиноки. Одиночество в нас. Просто надо быть с кем-то. Но это несвобода. Наш выбор. Так хотим, да так и надо. Простота в свободе. Тогда все просто. Есть ты. Остальное не важно. Ты свободен от всего. Счастье? Мы думаем. Размышляем. Ищем ускользающий смысл.
Как-то простота пришла к учителю и сказала: - Ты сидишь тут, много размышляешь, медитируешь, а ведь все намного проще. Учитель посмотрел на нее и сказал: - Я знаю. Все проще. Но я хочу понять это сам. – и продолжил медитацию.
Придет ли еще раз не принятая простота? Мы знаем, надеемся. Тук-тук. Заходи. Все ближе, чем кажется, подступает прямо к коже. Проходится мурашками по поверхности. Он отмахивается и погружается дальше. Все же ближе чем он думает. Даже Он сам. Ближе. Буквально распластан по истине. Стремиться подняться выше и дальше, чтобы увидеть больше. Поднимается вместе с истиной на глазах. Продолжает видеть ее, но хочет больше. Познавательность. Жадность.
Мы очень интересуемся. Жадны до знания. Ищем везде, где только можно. Находим и уходим. Возвращаемся, начинаем снова. Копаемся, роемся везде где только можно. Упускаем и догоняем. Летим вперед сломя голову. Медленно подбираемся к Ней как хищная кошка в кустах подкрадывается к мышке. Мы стараемся. Очень. Проходят годы и годы, века, тысячелетия. Выход найден? Почему не ушли? Интересно. Дальше будет больше. Бесконечная опера с открытыми финалами. Всегда будет что-то после. Будет. Знаем. Ждем следующей серии, надеемся будет интереснее. Ожидания оправданы. Теперь еще выше по дереву истины. Раскинулись в пространстве паруса наших идей. Развеваются флаги наших мечтаний. Мы тут. Мы будем выше.
Один молодой человек, хотел встретиться с Богом. Узнал, что тот живет на высокой скале. Человек пошел к этому месту. Скала была просто огромна. Вершина ее подпирала небосвод. Поднимался человек многие годы. Старцем уже пришел он на вершину. Входит в пещеру с Богом. И видит, что там никого нет. Думает, ну подожду, пока он вернется. Через год в пещеру входит человек, старый, умудренный морщинами. Они смотрят друг на друга. И одновременно говорят: Ты и есть Бог !?
Смыслы ускользают. Где-то между. Строчки ничего не выражают. Мусор пикселей на экранах. Где то за ними. В ком-то. Может быть и в нас? Вопросы распадаются, формируясь. Ответы улетучиваются, придя. Новые и новые. Прошлые и старые. Все в новинку. Почему? Новые Мы. Каждый раз. Каждый день. Уже другие. Оказываемся там, тут. Что-то видим. Улыбаемся и плачем. Каждый раз. Потрясаемся. Глубоко, в самую суть. Входим, уходим. Каждый раз. Каждый день, и год, и месяц. Где-то видим числа, где-то пространства. Энергии представлений бесчисленны. Проявления множественны. Мы один.
Где-то понимаем. Мы – один. Продолжаем поиски фрагментов.
-----